Рыбинское издательство «Медиарост» выпускает книгу воспоминаний крестьянина из Великоустюгского уезда Вологодской губернии Ивана Яковлевича Юрова. Рукопись, хранившуюся в семье Юровых почти век, предложил издать депутат, писатель и журналист Антон Голицын. «ЯрКуб» попросил его рассказать о книге и предоставить для публикации несколько фрагментов.
17 мая 2017 11:49
«История моей жизни»: фрагменты изданных воспоминаний крестьянина Ивана Юрова
Рыбинское издательство «Медиарост» выпускает книгу воспоминаний крестьянина из Великоустюгского уезда Вологодской губернии Ивана Яковлевича Юрова. Описанные в ней события охватывают период с 1887 по 1935 гг. Рукопись, хранившуюся в семье Юровых почти век, предложил издать депутат, писатель и журналист Антон Голицын. «ЯрКуб» попросил его рассказать о книге и предоставить для публикации несколько фрагментов.
Записки Ивана Юрова ценны тем, что это взгляд на великие события конца XIX — первой трети XX века с позиции простого русского крестьянина. Он работал на земле, был половым в трактире и рабочим табачной фабрики, чернорабочим и начальником строительства завода, заведующим
— Крестьянин, закончивший всего лишь
Как же удалось сохранить воспоминания? Благодаря семье Юровых, одной из тех семей, где помнят предков. Иван Юров завещал записки своему сыну Леониду в виде множества рукописных тетрадей. Железнодорожник по профессии, Леонид Иванович не только сохранил их, но и перепечатал на машинке, дополнив повествование своими комментариями и семейными фотографиями. Четыре тетради достались дочери Леонида Юрова — Любови Леонидовне Юровой. Любовь Юрова — известный в Ярославле человек. Она много лет работала заместителем директора Ярославского художественного музея по научной работе, была специалистом по русскому авангарду. Бережно хранившиеся записи перешли к правнуку Ивана Яковлевича — Ивану Игоревичу. В руки Антона Голицына записки попали через друга семьи Ольгу Филатову. С изданием помог Ян Левин, бизнесмен и писатель.
— Воспоминания пишут писатели, ученые, генералы, художники. Но крестьяне мемуаров не пишут — зачастую они вообще ничего не пишут, так как не умеют. Юров не просто пишет, он обладает редким художественным талантом
Антон замечает, что еще Леонид Юров старался издать воспоминания отца. Он связывался с писательской организацией Вологодской области, надеясь, что описанные Иваном Яковлевичем события могут лечь в основу исторического романа. Такое сотрудничество не состоялось. Но некоторые отрывки, посвященные коллективизации, жизни села публиковались в районной газете Нюксенского района Вологодской области. То, что «История моей жизни» выходит в год столетия двух русских революций, имеет свое значение.
«Грандиозные события, изменившие жизнь миллионов людей, до сих пор вызывают ожесточенные споры, до сих пор в российском обществе нет единой оценки перелома 1917 года. Слишком уж много идеологии было в этих оценках с самого начала, слишком часто исторические факты трактовались в политических целях, и даже очевидцы старались донести лишь свою, личную правду, пытаясь обелить себя в глазах современников и потомков и очернить своих врагов. Иван Юров в своих записках преследовал совсем другую цель — рассказать о себе, о своем времени и о своей родине своему сыну. И еще он отличался удивительной честностью и искренностью. <…> А благодаря этой честности мы можем взглянуть на жизнь конца XIX — первой трети XX века как бы изнутри, увидеть великие события глазами простого, „маленького“ человека. И понять, чем были эти события для миллионов других таких же людей».
Из предисловия к «Истории моей жизни»
«ЯрКуб» публикует три фрагмента из «Истории моей жизни», предоставленных Антоном Голицыным. Обратите внимание, насколько бережной была редактура. Антон говорит, что больше сил ушло на создание
Фрагмент 1
Первая Мировая: В конце апреля нас сформировали в маршевую роту и отправили на фронт. Везли нас хотя и в «телячьих» вагонах, но быстро. Выгрузили в Варшаве, и дальше мы шли уже пешком. Когда проходили всем эшелоном по Варшаве, городские жители с балконов и из окон бросали нам папиросы и махали платками. Еще бы: ведь, чай, мы — защитники отечества!
На окраине Варшавы, в полуразрушенном большом каменном доме, с наполовину выбитыми стеклами, мы ночевали две ночи —
Фрагмент 2
В плену: В детстве я читал про
Но стряпня у моей бабушки тогда была изобильной, поэтому мои попытки неизменно срывались: протерпев некоторое время, я потом с жадностью набрасывался на еду, успокаивая себя тем, что потом я повторю свою попытку.
А вот в плену мне поневоле пришлось довольствоваться половиной фунта, и я убедился, что к этому нельзя привыкнуть. Оказывается, организм требует определенного ежедневного подкрепления.
Это было мучительное состояние, невозможно было забыть ни на час, что хочешь есть. Люди нашей группы хоть немного отвлекались от этой навязчивой мысли чтением и спорами, а большинство пленных не могли ни о чем говорить, кроме как о еде. Вспоминали, как ели раньше, перечисляли разные кушанья. Однажды в очереди за обедом я услышал, как один пленный утверждал, что человека вообще невозможно накормить хлебом досыта.
И надо сказать, что так думалось нам всем, мне тоже
Люди — правда, не все — дрались, как собаки, около помоек
Фрагмент 3
Тогда мне хотелось попасть в тюрьму или в ссылку как политическому, чтобы сойтись там с настоящими революционерами, набраться от них знаний. А попал я как уголовный и сидел с ворами, рецидивистами да с такими же мужиками, которые, как и я, сидели за кражу секвестированного казенного леса.
Я решил над ним подшутить: остановился и смотрю ему в упор. Он подошел шагов на 10 и тоже остановился, не смея идти ни ко мне, ни назад — там кричали все свирепее.
— Ну, что ж ты, — говорю, — иди!
— Не пойду.
— А коль ты не пойдешь, так я сяду.
И я сел, поставив его в нелепое положение. На горе захохотали, кто как умел острили по его адресу.
Ну, я, выдержав паузу, конечно, встал и пошел своей дорогой. А он, чтобы отомстить мне, подговорил еще одного лесника и объездчика, и составили протокол, что они будто бы захватили меня на краже леса. Земский тогда судил, не слушая обвиняемых, особенно когда судил мужиков наших деревень, и давал не меньше четырех месяцев тюрьмы. Эта норма досталась и мне.
Иллюстрации: Иван Юров с женой Евдокией (иллюстрация из книги «История моей жизни», фото из архива семьи Юровых), обложка книги «История моей жизни» (издательство «Медиарост»)
Презентация книги в Москве пройдет 3 июня в 19:20 в павильоне для презентаций на Красной площади Москвы в рамках фестиваля «Красная площадь». О презентации в Ярославле станет известно в ближайшее время.
